Законодавство як ВИНИЩЕННЯ культури та держави


 «Внутрішня окупація» - прихід до влади групи меншості, соціальне становище, свідомість та інтереси яких відповідно прямо суперечать більшості


Зміст link-in

  1. Проблема - Нищення "ОХОРОНИ Пам'яток":
  2. Проблема - Нищення ПАМ'ЯТОК Києва
  3. Проблема - "ДИСКРЕЦІЯ" в Охороні пам'яток, а саме - корупція
  4. Захист пам'яток за допомогою ЗАПИТів та ЗВЕРНЕННь

BtH Back to Home


❎ АНОТАЦІЯ. Режим «Внутрішня окупація»

Ноєвий  Юрій, спеціально для «УП», 2010-06-08

лого - Внутрішня окупація +Зе

  • Політика влади вимагає нових слів для розуміння її суті. Поняття "внутрішня окупація" найкраще передає зміст політики нинішньої влади.

Зміст. Складові та витокі режиму link-in

  1. Поняття - визначення;
  2. Причини виникнення;
  3. Зміст явища;
  4. Наслідки;
  5. Рекомендації.

BtT Back to Top


1. Поняття - визначення

«Внутрішня окупація» - це прихід до влади групи меншості, соціальне становище, свідомість та інтереси яких відповідно прямо суперечать більшості.

Для України це - заходи групи меншості зі встановлення такої гегемонії в постколоніальному суспільстві, зміст і спрямованість якої зупиняє об'єктивацію волі народу - українців. Основа її - уламки колишньої імперії в Україні, підтримувані реваншистами із Кремля.

BtT Back to Top


2. Причини виникнення

Україна - уламок колишньої імперії СРСР. Український народ, підданий системній асиміляції, втратив свою культуру й ідентичність частково, але достатньо для того, щоб не мати спільної «колективної свідомості».

Сили внутрішньої окупації - залишки колоніальної адміністрації та частина асимільованих українців і завезених в Україну росіян.

Колишні адміністратори все зробили для того, щоб не втратити владу.

І використовували «савєцьку культуру» для легітимації свого владного становища, узурпації народної власності, і самої держави.

BtT Back to Top


3. Зміст явища

Внутрішня окупація - це процес концентрації різноманітних капіталів у руках групи, яку можна назвати "партія влади".

Вона походить із:

  1. - компартійної номенклатури,
  2. - совспецслужб,
  3. - "червоних директорів", та
  4. - відвертого криміналу.

Менший, але таки свій «союз» - задовольняв їх як політично, так і економічно.

Нові умови після розпаду СРСР потребували чітких солідарних дій, спрямованих на опанування процесів «прихватизації» та усунення від реальної влади очільників «антикомпартійної» політики.

Компроміс останньої завше призводив до кінцевої безрезультатності й діяльності в становищі напіврозпаду.

Власне, оманлива опозиційність БЮТ і НУНС, коаліція «тушок» тощо - це продовження половинчастості в обмін на гроші. 1) Напівполітики в обмін на «замученість» до економіки. 2) Символічності в обмін на посади. 3) Позірності в обмін на кулуарні домовленості...

BtT Back to Top


4. Основні етапи внутрішньої окупації

  1.  - утримання при владі, початок 90-х років;
  2. - «приватизація» економіки га опанування держ потоків - модель «доходи приватні, убитки державні», з початку 90-х і до сьогодні;
  3. - підтримка та укріплення антинародного режиму - «кучмізм», 1994-2005 рр.;
  4. - забезпечення безпеки «нових хазяїв життя» після Помаранчевої революції;
  5. - організація й контроль нових псевдо-політичних форм «каналізації» суспільної активності;
  6. - ставка на «совєцько-російську» міфологію та популізм із електоральним закріпленням в регіонах;
  7. - повернення олігархічної влади у 2010-му році.

Безпосереднє повернення сил внутрішньої окупації засвідчив на початку лютого 2010 року її «хрещений батько» Леонід Кучма: «Все обнулилося. Я задоволений, що все повертається».

Повернувся не тільки традиційний олігархічний авторитарний режим.

Відродилися у новій яскравості, попередньо ховаючись за риторикою й позірною діяльністю помаранчевих, - традиційні:

  1. - політична корупція,
  2. - подальша приватизація держмайна,
  3. - цензура,
  4. - тиск на опозицію за допомогою міліції.

BtT Back to Top


5. Додалися декілька нових важливих складових

1) Перша - повальна здача РФ й США українських національних інтересів. А саме:

  1. - флот РФ у Криму,
  2. - збільшення присутності іноземного капіталу в економіці,
  3. - відмова від збройного урану,
  4. - продовження втягування у боргову яму.

2) Друга - антисоціальні «реформи».
Називаючи їх "непопулярними", виправдовує їх "правильними", внутрішня окупація вирішує питання подальшого збагачення монополій олігархічного бізнесу за рахунок зубожіння населення.

Наприклад - олігархічні підприємства споживають дешевий газ, подорожчання якого оплачуватиме населення.

3) Третє - відмова від засад культурної національної політики. Насамперед, підтримка російських історичних міфів, русифікація ЗМІ та освіти тощо.

4) Четверте - удосконалився дискурс влади. Це нова інновація режиму внутрішньої окупації.

А саме: подати олігархічну політику монополій демократичною мовою із популістичними гаслами.

Наприклад: "Громадян, які порушують громадський порядок, міліція завчасно уберігає від неприємностей", - сказав Янукович про опозицію. Неприємність - це спецвідділ міліції, який бере у коло будь-кого, хто хоч щось хоче сказати відмінне від "одобрямсу".

BtT Back to Top


6. Наслідки

В Україні розвиток режиму внутрішньої окупації логічним завершенням матиме повне панування групи узурпаторів політики, економіки та культури.

Авторитарна політика на користь олігархів, поліцейство, корупція у державі, соціально-економічна експлуатація, культурна маргіналізація й русифікація, подальша моральна деградація, збільшення смертності, цензура і тощо, і тощо - усі ці складові внутрішньої окупації будуть збільшуватись.

Провал популістської соціальної політики тимчасово вдасться стримати контролем над ЗМІ. Однак фактичне зубожіння призведе до радикалізації настроїв у всіх регіонах.

Окремим із них будуть підкидати радикальні протистояння регіонів, ідеї федералізації чи навіть розвалу України, щоб приховати важливі речі.

Політична опозиція, що висуватиме загалом широкі демократичні гасла, не зможе закріпитися довгостроково у владі. Не міняючи сам правовий режим власності економічної опори внутрішньої окупації, вона буде змушена вигадувати нові політичні форми на заміну дискредитованих різноманітним угодовством.

BtT Back to Top


7. Рекомендація

Політична опозиція, яка підніме на свій прапор соціальні й патріотичні гасла, проявивши стійкість, пасіонарність і широту роботи, зможе зробити справжню революцію.

Націоналізація олігархічної власності і люстрація - стануть основними завданнями такої революційної сили.

BtT Back to Top


BtH Back to Home


❎ ПЕРЕДМОВА. "Национальные особенности украинской элиты"

cover - Прозрение (2020) (2) 320x320

Международный Институт Политической Философии (IIPP) index


Содержание предисловия link-in

  1. Вступление
  2. Правящий класс/Политическая элита
  3. Компрадорская контрэлита
  4. Антиэлита
  5. Капитализм, как порождение эпохи модерна
  6. Альтернативы капитализму
  7. Украина: от социализма к пре-модерну
  8. Предопределенность, или был шанс
  9. Вместо послесловия

BtH Back to Home


ЧАСТЬ 1


Применение теории элит к украинским реалиям дает внешне парадоксальную картину:

1) правящий класс/элита представлена симбиозом олигархов и государственно-бюрократической системы, 2) контрэлита — компрадорами, действующими в связке с внешними бенефициарами, 3) антиэлита — «людьми модерна».

Однако, все становится на свои места, если мы признаем тот факт, что в Украине установилась неофеодальная общественно-политическая формация как следствие того, что вместе с социализмом украинский правящий класс избавился и от модерна.

BtT Back to Top


1. Вступление

Прежде всего, необходимо уточнить, что целый ряд признаков, присущих современному западному обществу, не определяет общественно-политическую формацию, установившуюся в Украине как капиталистическую. Проще говоря, некоторые признаки капитализма, которые выглядят, как имманентные, не являются таковыми, во всяком случае — в украинских условиях.

1) - Например, тот уровень современного научно-технического прогресса (НТП), благами которого практически наравне с Западом пользуются украинцы, является следствием не капиталистического общественно-политического уклада, установившего в Украине, а глобализации. Разумеется, НТП на Западе — прямое следствие капитализма, а, точнее, важнейшего свойства капитала — его инвестиционной и инновационной составляющих. На Украине же достаточно высокий уровень НТП никак не отражает, а, тем более — не определяет господствующую общественно-экономическую формацию.

2) - Также не являются признаками капиталистического уклада в Украине:
- ни абсолютное преобладание частной собственности,
- ни пребывание украинских олигархов в «списках Forbes» рядом с «несомненными капиталистами» Запада,
- ни признание украинской экономики рыночной как западными экономистами, так и международными институциями, включая МВФ.

В данном случае мы просто сталкиваемся с типичной смысловой ловушкой: описывая сложившуюся в Украине социально-экономическую систему в терминах капитализма и рыночных отношений, мы, разумеется, приходим к выводу, что она — капиталистическая. Главное же свойство, оно же и необходимое — предназначение капитала состоит в создании добавленной стоимости и извлечении прибыли.

Но, если мы аккуратно вычтем все бонусы и преференции, гарантированные бизнесу украинских олигархов законодательными, подзаконными и регуляторными актами, все прямые и косвенные субсидии из государственного и местных бюджетов, все «правильные» решения судов и ангажированность правоохранительной системы в целом, то - вскроется весьма показательная картина:

1) - Во-первых, в чистом виде, бизнес-деятельность украинских олигархов является, интегрально, не прибыльной, а глубоко убыточной;
2) - Во-вторых, эта бизнес-деятельность «de facto» не создает добавленную стоимость, а последовательно уничтожает часть стоимости сырья, оборотного капитала и рабочей силы, участвующих в процессе производства.

Исходя из этого, активы, находящиеся в распоряжении украинских олигархов, не являются капиталом, а сами отечественные олигархи не являются капиталистами.

В крайнем случае можно говорить о «псевдокапитале» и «псевдокапиталистах», но применять к ним критерии успешности и эффективности с точки зрения капиталистической системы — совершенно некорректно! В первом приближении, украинские (как и все постсоветские) олигархи являются группой лиц, которые перераспределяют созданную другими добавленную стоимость в свою пользу. (Ниже мы сделаем важное уточнение и дополнение к этой формулировке).

BtT Back to Top


2. Правящий класс / Политическая элита

Ядро украинского правящего класса сформировалось в период развала Советского Союза из части: 1) государственно-бюрократического аппарата, 2) «красных директоров» и адаптировавшихся к новым реалиям 3) «предпринимателей» начала 90-х.

Появление независимой Украины запустило два основных тренда:
1) - Выход из состава СССР стимулировал «обустройство (грабеж) территории», а
2) - Разрыв с социалистической системой — встраивание в международное разделение труда в рамках капиталистической системы.

И далеко не сразу стало очевидным, что эти тренды (в значительной степени) антагонистичны; в любом случае требовался достаточно высокий уровень государственного менеджмента, чтобы их совместить.

Отсутствие необходимых знаний/умения/опыта вкупе с увлечением «обустройством (грабежом) территории» привело к тому, что:
1) - Украинская экономика практически не сумела встроиться в международное разделение труда своими отраслями с высокими уровнями передела/добавленной стоимости;
2) - С каждым годом структура украинского экспорта становилась все более сырьевой (в 2020-м году доля АПК в украинском экспорте достигла 45%, черных металлов и изделий из них — 17.5%, минеральных продуктов — 10.5%; доля экспорта высокотехнологической продукции не достигает 10%).

(Объективные и субъективные причины того, почему Украине не удалось встроиться в международное разделение труда высокотехнологичными отраслями, мы разберем в одной из следующих статей).

Начиная с начала 90-х основой функцией государственно-бюрократического аппарата стало «обустройство (грабеж) территории»:
1) - «Красные директора» занялись «обустройством» в новых условиях своих субъектов хозяйствования, иногда выходя на масштаб отраслей;
2) - Часть предпринимателей была включена в процессы «обустройства территории» и «обустройства субъектов хозяйствования» в качестве механизмов перераспределения общественных (бюджетных) средств и общественной собственности в частные руки.

В результате этих процессов сформировался правящий класс в виде симбиоза: 1) государственно-бюрократического аппарата и 2) олигархов.

И здесь важно отметить, что несмотря на внешнюю парадоксальность, именно вторые являются «младшими партнерами» первых, а не наоборот.

Украинские олигархи являются ключевым элементом перераспределения бюджетных средств в пользу государственно-бюрократического аппарата. В масштабе макроэкономики речь идет о перераспределении добавленной стоимости (В данном случае мы для простоты используем понятный «капиталистический» термин «добавленная стоимость», — Авт.), созданном всем обществом в пользу небольшой группы лиц.

Прослойка «красных директоров» постепенно исчезла в ходе приватизации за ненадобностью (как избыточный элемент в системе), лишь в крайне незначительной степени пополнив ряды олигархов.

В этой системе нет места крупному капиталу (а, соответственно — капитализму) в его прямом смысле, как самовозрастающей стоимости, использующей инвестиции (капиталовложения) и инновации (новые сферы приложения капитала).

В итоге в стране сложилась преимущественно (строго говоря, украинскую социально-экономическую систему можно охарактеризовать как многоукладную при доминировании неофеодального уклада, — Ред.) неофеодальная система, как результат того, что вместе с социализмом украинский правящий класс отказался и от модерна.

Очевидно, что парадоксальная развилка между капитализмом и неофеодализмом возникла в Украине, да и на всем постсоветском пространстве в силу развала социалистической системы (существует мнение, что система, «de facto» в экс-СССР установилась система «государственного капитализма», но с точки зрения рассматриваемых вопросов взаимоотношений граждан и собственности, это совершенно не принципиально).

Перераспределение ранее «общенародной» / государственной собственности между гражданами могло пойти как по капиталистическому, так и по неофеодальному пути: в первом случае собственность и/или активы превращаются в капитал, во втором — в богатство:

1) - Приумножение капитала связано, в первую очередь с инвестициями и инновациями, и опирается на экономические знания и то, что называется «дух предпринимательства».
2) - В основе приумножения богатства лежат привилегии, которые мы упрощенно именуем «близостью к власти», определяемой личной лояльностью.

В отличие от классического феодализма, где объектом лояльности является суверен/сюзерен, при неофеодализме таковым объектом выступает государственно-бюрократический аппарат, зачастую олицетворяемый отдельными чиновниками.

Нынешние украинские олигархи — это крупные собственники, прошедшие «искусственный отбор» отечественной государственно-бюрократической системы и доказавшие свою способность с ней взаимодействовать в качестве ключевого элемента личного обогащения за счет государственного бюджета.

И если успешный капиталист — это человек, являющийся экспертом и знатоком природы капитала, включая понимание многочисленных специфических сфер современного менеджмента и маркетинга, то успешный украинский олигарх является экспертом и знатоком природы украинской власти и человеческой натуры чиновников, принимающих ключевые для него решения.

Отсутствие «de facto» в стране крупного капитала и, соответственно, крупных капиталистов, делает необходимым пересмотреть еще три «капиталистических стереотипа», не применимых к украинской социально-экономической формации.

BtT Back to Top


2.1) «Эффективный собственник»

Предполагается (со всеми оговорками и натяжками), что в условиях рыночной конкуренции собственником капитала становится тот, кто умеет наиболее эффективно извлекать из него прибыль и добавленную стоимость. В противном случае этот капитал (предприятие, фирму, финансовое учреждение и т.п.) ждет гибель (банкротство).

В украинской неофеодальной системе «эффективным» считается собственник, который сумеет привлечь к финансированию своего актива как можно больше бюджетных средств и обеспечить ему как можно большее число льгот и преференций через принятие соответствующих решений органами власти. И именно под контроль таких «собственников» стремится передавать активы государственно-бюрократическая элита.

BtT Back to Top


2.2) «Украинская системная коррупция искажает капиталистическую/рыночную систему»

Здесь мы снова становимся заложниками избранной терминологии.

То явление, которое в рамках капиталистического уклада мы вполне справедливо именуем «коррупцией», является неотъемлемой частью неофеодализма. Т.е., данные «de jure» криминальные деяния являются не просто составной частью, а «de facto» неотъемлемым экономическим базисом сложившейся системы.

Именно в силу этого и системная, и бытовая коррупция неискоренимы в Украине в принципе, независимо от усовершенствования законодательства и создания «независимых» антикоррупционных органов.

1. Здесь важно в очередной раз отметить, что при капитализме конечной целью коррупции является извлечение дополнительной добавочной стоимости, т.е. приумножение капитала; можно сказать, что коррупция является несправедливым и незаконным способом повышения эффективности имеющегося капитала. При этом полное (точнее — почти полное) искоренение коррупции делает систему более эффективной и позволяет усилить ее социальную составляющую, о чем свидетельствует опыт стран Северной Европы, а также Новой Зеландии.

2. В рамках же неофеодальной системы, связи, по аналогии именуемые «коррупционными», являются ее неотъемлемой составляющей и представляют собой форму феодальной ренты — плату неофеодалов государственно-бюрократической системе за полученные «в кормление» отдельные базовые предприятия, целые отрасли/сферы экономики, иногда — территории.

Важно отметить, что в неофеодальной системе в связи с «de facto» отсутствием капитала, практически стерта грань между приумножением богатства в сфере государственной службы и частного бизнеса.

Именно поэтому отдельным кланам/группам в разное время «в кормление» передавались как некоторые таможенные пункты, так и вся таможенная служба в целом; в этом же списке — налоговая служба, финансовая система, Нацбанк, здравоохранение и тд и тп...

BtT Back to Top


2.3) «Рыночное/капиталистическое» законодательство, действующее в Украине, задает рамки капиталистической социально-экономической формации»

Формально «капиталистическое» законодательство с «феодальными» нюансами в законах, подзаконных актах и практике правоприменения порождают неофеодальные отношения.

Одним из следствий «de facto» неофеодальных отношений в «de jure» капиталистической системе является особый характер социальных лифтов.

1. Упрощая, можно утверждать, что социальные лифты — важнейший элемент социальной инфраструктуры — при феодализме формируют в первую очередь привилегии, дающие доступ к тому или иному уровню богатства.
Доступ к привилегиям можно получить через происхождение и/или лояльность, при этом лояльность по отношению к «распределителю» привилегий обязательна в любом случае.

2. При капиталистическом же социально-экономическом укладе социальные лифты формируются через образование и/или способность эффективно управлять капиталом, при этом эффективность использования капитала — обязательна. Разумеется, происхождение также имеет немаловажное значение, но уже опосредованно — как трамплин к более качественному образованию.

Завершая обзор украинского правящего класса/элиты, отметим, что неофеодальная общественно-политическая формация, сложившаяся в Украине, вполне органично накладывается на доминирование феодального дискурса (или феодального кода) на уровне «коллективного бессознательного».

Т.е., «средний украинец» и мыслит, и описывает реальность преимущественно в терминах неофеодализма (Эта тема будет более подробно раскрыта в одной из следующих статей).

BtT Back to Top


3. Компрадорская контрэлита

Украинская контрэлита, в полном соответствии с теорией элит, борется за доступ к ресурсу, которым на сегодня владеет правящий класс. А этим ресурсом, как мы показали выше, является феодальная рента.

Таким образом, контрэлита не ставит своей целью разрушение сложившейся в Украине неофеодальной социально-экономической системы, основанной на перераспределении создаваемого общественного продукта в пользу узкого круга лиц. Цель украинской контрэлиты — перенаправить эту ренту в пользу внешних бенефициаров, представляющих «коллективный Запад».

Украинская контрэлита носит ярко выраженный компрадорский характер и на сегодня, кроме широкого представительства в правительстве и парламенте, она «de jure» контролирует наблюдательные советы госкорпораций, «de facto» выводя их из-под контроля государства и перенаправляя непрозрачным для украинского общества образом значительную часть доходов (как и ранее мы не употребляем термин «прибыль», который характерен для капиталистической социально-экономической системы, потому как контрэлита не претендует на слом сложившегося неофеодального уклада) иностранным бенефициарам.

Украинская контрэлита, в противоположность правящему классу, стремится к уменьшению роли государства, либерализации/дерегуляции экономики. Это связано с тем, что контрэлита берет под контроль инфраструктуру страны — сферу, в которой национальные корпорации являются естественными монополистами. И государственное регулирование — препятствие на пути установления монопольно высоких цен.

Т.е., вместо коррупционных схем взимания феодальной ренты через льготы, преференции и т.п. (см. выше), применяемых правящим классом, компрадорская контрэлита использует свое монопольное положение в сфере инфраструктуры для перераспределения общественного продукта в пользу небольшого количества зарубежных бенефициаров.

В рамках такого противостояния понятна роль антикоррупционных органов (Национальное Антикоррупционное Бюро — Национальная Антикоррупционная Прокуратура — Высший Антикоррупционный Суд), создание которых было буквально навязано Петру Порошенко вместе с их «неприкасаемым» руководством: минимизировать получение феодальной ренты правящим классом и перенаправить ее под контроль компрадорской контрэлиты, выступающей в качестве операторов внешних бенефициаров.

Наиболее наглядный пример — НАК «Нафтогаз», хотя подобного рода схемы примеряются, и к «Укрпочте» (активно лоббируется передача последней функций банка с дальнейшей приватизацией). Из других ярких «кейсов» — приватизация «Укрспирта» прошла по правилам (и в интересах) неофеодальной элиты, а за контроль над ГП «Укрзалізниця» идет жесткая борьба между неофеодальной элитой и компрадорской контрэлитой.

Схема зеркальная:
1) Если олигархи являются механизмом для перераспределения созданной в Украине добавленной стоимости в пользу верхушки государственно-бюрократического аппарата, то
2) Компрадоры выступают в роли механизма для такого же перераспределения в пользу представителей иностранных государственно-бюрократических аппаратов, способных обеспечить в Украине политическую «крышу» для деятельности компрадорской контрэлиты.

В качестве нюанса можно отметить, что:
1) - Если в случае правящего класса можно говорить о партнерских отношениях чиновников и олигархов в процессах перераспределения, то
2) - В отношении контрэлиты речь идет всего лишь о зарплатах (хотя и о высоких и сверхвысоких) для компрадоров, которыми их обеспечивают иностранные бенефициары за счет... украинского бюджета.

Противоречия между украинской элитой и контрэлитой зачастую вступают в острую фазу, например, там, где олигархи лоббируют льготы и преференции, компрадоры настаивают на монопольно высоких ценах. В этой ситуации, часть государственно-бюрократического аппарата начинает метаться между внутренними и внешними «сюзеренами».

Здесь, к слову, проявляется одно важное отличие классического феодализма эпохи «высокого средневековья» от современного постсоветского неофеодализма:
1) - Сегодня не всегда очевиден «сюзерен»;
2) - Более того, наряду с возможностью перехода от одного «сюзерена» к другому, не являются редкостью ситуации «слуг двух господ».

Однако, главное противоречие элиты и контрэлиты заключается в отношении к государственно-бюрократическому аппарату:
- «проект Украина», который продвигает украинская компрадорская контрэлита, предполагает радикальное сокращение функций государственно-бюрократического аппарата и, как следствие — его столь же радикальное сокращение (аппарата).

В то же время, у контрэлиты:
1) - Отсутствует проект возврата Украины в модерн и преодоления неофеодального кода;
2) - Их задача — перестройка существующей неофеодальной системы под внешних сюзеренов.

В заключение раздела необходимо отметить, что уже сегодня контрэлита очень глубоко проникла в правящий класс, являясь его неотъемлемой частью.

Но главным социальным лифтом для представителей контрэлиты являются в первую очередь не электоральные процессы, а НКО и прочие грантовые структуры «гражданского общества», финансируемые из-за рубежа бенефициарами компрадорского способа перераспределения общественного продукта.

BtT Back to Top


4. Антиэлита

В качестве антиэлиты в Украине выступают «люди модерна», для которых неприемлема сложившаяся в стране неофеодальная система. Как и «положено» антиэлите, у них нет собственного проекта развития страны.

Украинская антиэлита мыслит категориями модерна и капитализма (независимо от своего отношения к данной общественно-политической формации): прогресс/развитие, добавленная/прибавочная стоимость, инвестиции, инновации и т.п.

Антиэлита считает коррупцию искажением рыночных отношений и призывает к законодательной борьбе с ней. Также эти люди верят в возможность создания благоприятного инвестиционного климата в стране, хотя в системе, в которой, как мы показали выше, отсутствует «de facto» крупный капитал, серьезные капиталовложения (= инвестиции) невозможны по определению.

Картина мира представителей антиэлиты вполне соответствует мейнстриму «коллективного Запада», но оказывается неадекватной в украинских реалиях.

Они осознают деградацию государственных институтов, экономики и общества, но не могут сформулировать конечную цель своей борьбы с властью.

Более того, «людьми модерна» мы их называем исключительно с точки зрения «системы координат», используемой в данной статье; сами они находятся далеко за пределами данного дискурса.

Вместо целей украинская антиэлита воспроизводит некие пожелания, основанные преимущественно на стереотипах — сделать «как в США», «как в Швеции», «как в Польше», «как в Китае», «как в Германии», «как в Чили при Пиночете», «как в Гонконге», «как на Западе» и т.д.

При этом такое пожелание обычно касается одного-единственного элемента экономической системы (социального, фискального, антикоррупционного, стимулирующего и т.п.), без рассмотрения его взаимосвязей с другими элементами социально-экономического уклада страны, приводимой в качестве образца.

Не сильно упрощая ситуацию, можно констатировать, что все экономические программы представителей антиэлиты сводятся к формуле-оксиморону: «налоги — снизить, бюджетные расходы — увеличить!» (Британская шутка о лозунгах оппозиции, — Авт.).

Мы имеем дело с пассионарными людьми, которые бунтуют против существующей системы, ограничивающей возможности реализации их потенциала, но неспособные создать иную систему. В данном случае — против системы, перераспределяющей созданный украинским обществом (ими — в том числе!) общественный продукт.

Антиэлиту попеременно используют в своем противостоянии украинские элита и контрэлита:
1) Первые — под лозунгами борьбы с внешним управлением,
2) Вторые — борьбы с коррупцией.

Однако, ни в одной из этих коалиций антиэлита не будет бенефициаром. Для нее это битва Чужого с Хищника — кто бы не победил, антиэлита в проигрыше!

BtT Back to Top


ЧАСТЬ 2


В первом материале на данную тему авторский коллектив IIPP в рамках теории элит обосновывал тезис о том, что украинский правящий класс существует в рамках (нео-)феодальной, а не капиталистической общественно-политической формации.

Соответственно, в таких же рамках существует и украинская контрэлита, которая с переменным успехом борется с элитой за контроль над (нео-)феодальной рентой. И только маргинальная (по отношению к общественному мейнстриму) украинская антиэлита пытается описывать общественно-политическую формацию, сложившуюся в Украине, в терминах капитализма и модерна.

В предложенной аналитике мы более подробно обоснуем тезис о том, что вместе с социализмом украинский правящий класс отказался и от модерна, а также покажем, что для украинского общества (нео-)феодальный код оказался вполне приемлемым и естественным.

Авторы в целом разделяют один из постулатов современной политической философии постмодерна (согласно работам Фредрика Джеймисона, Умберто Эко, Поля Рикёра), согласно которому культура является экономическим феноменом. Соответственно, капиталистический культурно-социальный код (производственные отношения) в естественном виде может существовать и регламентировать социум только в идеологических обществах модерна. Низвергая модерн, мы неизбежно возвращаемся к культурному коду премодерна, который является феодальным.

Национальные особенности возврата к (нео-)феодальному культурному коду в результате демонтажа общества модерна, мы анализируем на примере Украины, хотя, по нашему мнению, такая ситуация — в той или иной степени — характерная для всего постсоветского пространства.

BtT Back to Top


5. Капитализм, как порождение эпохи модерна

Избегая длительной дискуссии, мы сразу же постулируем, что эпоха модерна, порожденная научно-техническим прогрессом, первична по отношению к капитализму, как общественно-политической формации.

При этом очевидно, что модерн не мог существовать в рамках феодальной общественно-экономической формации, ориентированной на стабильность представлений об окружающем мире, где основой цикличности процессов выступали суточные и сезонные циклы.

Наглядный пример: мануфактура, как предприятие с разделением труда на отдельные производственные операции — базисное явление капитализма (Существовавшие в Древнем Риме мануфактуры были формой организации рабского труда, т.е., с точки зрения современных представлений и «капиталом», и основными «средствами производства» были рабы. В силу того, что античная мануфактура была полностью «встроена» в рабовладельческую формацию, она не порождала запроса на общественно-экономический прогресс и отмерла вместе с институтом рабовладения. Отдельные исследователи считают, что дополнительным фактором, прочно связавшим античную мануфактуру с рабовладением, был крайне низкий социальный статус наемного работника, а сам наемный труд считался более презираемым, нежели рабский) — не стала драйвером экономического развития Испанской империи, так как оказалась в крайне неблагоприятной для своего существования общественно-экономической формации. Чисто «феодальные» налоги: ежегодный сбор с каждого станка и 10%-я «алькабала» (налог с торговых сделок) угнетали любые более или менее сложные производственные цепочки и производство товаров с высоким переделом в Испании.

Кроме того, испанская финансовая система, наивно исходившая из того, что печать золотых и серебряных монет из металлов, вывозимых из испанских колоний в Латинской Америке, обогащает Корону, также не соответствовала капиталистической формации, при которой прирост богатства нации обеспечивается созданием добавленной / прибавочной стоимости.

Своеобразным методом «проб и ошибок», а нередко, и войн — как, например, испанско-голландские и испанско-английские, капитализм как общественно-политическая формация стал основой модерна.

Или, немного упрощая, капитализм стал оптимальной системой управления обществом модерна. Из собственности людей естественным образом выделилась значительная (нередко — большая) часть, используемая в инвестиционных и инновационных процессах — КАПИТАЛ.

Относительная стабильность уровня богатства в эпоху пре-модерна сменилась рисками значительных потерь, как плата за ожидание значительного прироста богатства в результате того или иного приложения капитала. Однако, для участников этой своеобразной «азартной игры» появился ранее невиданный, а потому весьма привлекательный «бонус»: победители получали возможность за короткий срок резко повысить свой социальный статус.

Теперь риски приложения капитала могли окупиться таким уровнем положения в обществе, которые ранее давало только «благородное происхождение» или несравнимо более высокие риски военной карьеры.

Инвестиционный и инновационный характер капитала породили как необходимость постоянного соотнесения инвестиционных и инновационных рисков с ожидаемыми в будущем прибылями, так и новые отношения между людьми (в первую очередь, капиталист — лично свободный наемный работник), а также новые виды ответственности и распределения рисков (например, лицо принимающее решение — рядовые акционеры).

Со своей стороны, развитие капитализма радикально повлияло на изменение институтов, определявших «лицо» эпохи пре-модерна: государство, которое от налогообложения собственности / богатства и торговых операций перешло к налогообложению добавленной стоимости и/или прибыли, было вынуждено постепенно отказываться и от иных характерных признаков феодализма (например, от основных сословных привилегий, всех форм «крепостной» зависимости крестьян).

Кроме того, буржуа нуждались в «боге», который бы благословлял бы их предприимчивость, а, на самом деле — эгоизм и индивидуализм, неизбежные при рисках, порожденных инвестиционной и инновационной природой капитала. Ответом на эти «нужды и чаяния» собственников капитала выступил протестантизм, в ХХ веке вообще «плавно перетекший» в атеизм, прекрасно уживающийся с культом «невидимой руки рынка».

BtT Back to Top


6. Альтернативы капитализму

Следующий важный момент, на который мы будем опираться: капитализм —не единственная общественно-политическая формация, соответствующая эпохе модерна и реализующая идеи прогресса.

Модернистский позитивизм и прогресс лежали в основе и фашизма (Воплощения фашизма мы видели в нескольких формах: классической (Италия), относительно либеральной (Испания, отдельные периоды в ряде стран Латинской Америки, Сингапур), радикально-националистической с изрядной долей пре-модерна (Германия), азиатской (императорская Япония, 1950-е — 80-е годы в Южной Корее), имитационной (Португалия, отдельные периоды в ряде стран Латинской Америки)) , который сошел с исторической арены, и социализма (Социализм также существовал в ряде воплощений, причем, даже в СССР в разные периоды он принимал различные формы: военный коммунизм, НЭП, «развитой социализм». Военный коммунизм de facto существовал в Албании, de jure присутствует сегодня в Северной Корее; относительно либеральный вариант военного коммунизма демонстрирует Куба. Свои формы социализма существовали в ряде стран Восточной Европы (в первую очередь — Польше), отдельным феноменом стал «югославский социализм». Азиатский вариант социализма дал примеры Китая и Вьетнама, ныне активно трансформирующихся. И, разумеется, ряд стран Азии и Африки, стремившихся заполучить в союзники Советский Союз, демонстрировали имитационные модели социализма), которые сохранился в маргинальных (Куба, КНДР, Венесуэла) либо радикально видоизмененных в сторону капитализма (КНР, Вьетнам) формах.

Фашизм и социализм полностью воспринимали такие неотъемлемые элементы модерна, как индустриализация, урбанизация, секуляризация и развитие институтов государства. Научный позитивизм у них встраивался в идеологические конструкции, т.е., познаваемость мира безусловно признавалась, но результаты процесса познания предвосхищались идеологическими установками (в первую очередь — в социальных науках).

В отличие от классического понимания «гражданского общества», при фашизме и социализме общественная жизнь, безусловно, существовала и в весьма разнообразных формах, но большинство этих форм «затачивалось» под государственные интересы. Так, например, занятия молодежью спортом рассматривалось в качестве подготовки к армейской службе, а литературная деятельность — в качестве подспорья идеологическому воспитанию.

Альтернативные общественно-политические формы модерна стали во многом реакцией на:

1) - цикличность капиталистической экономики, неотъемлемым элементом которой считались регулярные экономические кризисы(У современной экономической науки имеются альтернативные точки зрения на проблему цикличности капиталистической экономики, в т.ч. — и на характер этих циклов, но мы в данном случае ссылаемся на базовые представления экономической науки на момент «оформления» альтернатив капитализма в государственные форматы);

2) - очевидное размывание капитализмом консервативных ценностей, в первую очередь — на десакрализацию государственной власти.

В экономическом плане фашизм и социализм отвергали главенствующую роль капитала в прогрессе:

1) - фашизм — через подчинение капитала государственным / национальным интересам,
2) - социализм — через искоренение капитала и трансформацию его инвестиционных и инновационных свойств в централизованно планируемые элементы хозяйствования.

Цикличность экономики модерна, определяемая господствующим в мире капиталистическим укладом, преодолевалась (во всяком случае — в теории) административными методами, в первую очередь — государственным планированием.

В философско-идеологическом плане фашизм / нацизм и социализм / коммунизм представили миру модели ре-сакрализации власти, например, как «хранителя славного прошлого» либо как «создателя светлого будущего», не нуждающихся в дополнительной легитимизации путем выборов (Точнее, выборы превратились в мистерию обновления присяги верности со стороны народа своей власти).

BtT Back to Top


7. Украина: от социализма к пре-модерну

Отказ от социализма, как общественно-политической формации, не означает неизбежного перехода к капитализму, даже в случае принятия соответствующего законодательства и использования «либерально-рыночной» терминологии. Это весьма неочевидный, и на первый взгляд — парадоксальный вывод, который, тем ни менее, полностью подтвержден украинским «кейсом».

Прежде всего, можно с большой долей уверенности утверждать, что Украина вместе с социализмом в значительной мере избавилась и от дискурса эпохи модерна, вернувшись по уровню осознания общественных процессов в поздний пре-модерн, грубо говоря — в дискурс Гоббса и Локка XVII века, переходную эпоху трансформации феодального общества.

Не удивительно, что в украинском обществе время от времени возникают дискуссии:

1) - об Общественном Договоре, как форме существования Государства, что является прямой отсылкой к эпохе перехода к модерну, которой соответствовал поздний феодализм. Ну, а относящаяся у той же эпохе дискуссия
2) - о путях формирования политической нации в Украине вообще не прекращается все 30 лет независимости.

Еще более характерным признаком возврата Украины к позднему пре-модерну являются дискуссии вокруг «государственного языка» и «государственной церкви», как фундамента государственности и неотъемлемого признака суверенитета. В то время как именно "секуляризация" является одним из важнейших признаков эпохи модерна.


Секуляризация (позднелат. saecularis — мирской, светский). Исходно — термин католического церковного права, обозначающий выход из монашеского ордена с возвратом в миряне или переходом в белое духовенство (лат. clerici saeculares). В дальнейшем понятие существенно расширилось:

1. Секуляризация (история) — в исторической науке изъятие чего-либо из церковного, духовного ведения и передача светскому, гражданскому ведению. Обычно употребляется для описания изъятия государством у церкви её земельной и иной собственности. В Западной Европе секуляризация проводилась в XVI—XVII веках во время Реформации. Ещё более масштабная секуляризация в западной Европе (особенно во Франции, Италии и Германии) произошла после Французской буржуазной революции. В России в основном закончилась в XVIII веке.
2. Секуляризация (социология) — в социологии процесс снижения роли религии в сознании людей и жизни общества; переход от общества, регулируемого преимущественно религиозной традицией, к светской модели общественного устройства на основе рациональных (внерелигиозных) норм. Политика государства, направленная на уменьшение влияния и роли религии (например, секуляризация образования).


В целом же, украинское общество совершило переход от социалистических отношений эпохи модерна к нео-феодальным отношениям эпохи пре-модерна. Тут необходимо отметить важный нюанс: нео-феодальные отношения в современной Украине являются практически полностью неформальными, но, несмотря на это — определяющими для установившейся общественно-экономической формации.

Вкратце перечислим характерные признаки украинских нео-феодальных отношений, которые состоят в отсутствии у общества, власти и «реформаторов» представлений о:


I. Разнице между собственностью и капиталом, по итогу — между богатыми людьми, владеющими собственностью, и капиталистами, «запускающими» в работу свой капитал, который представляет из себя самовозрастающую стоимость.

В результате, государственно-бюрократический аппарат в партнерстве со сверхбогатыми собственниками, именуемыми «олигархами», перераспределяет через государственный и местные бюджеты созданную обществом добавленную стоимость. Уже в силу этого украинская власть действует вопреки интересам украинских капиталистов, приумножающих свой капитал в конкурентной среде благодаря наличию предпринимательских способностей. (В первом материале мы доказали, что что украинские олигархи, по сути, не являются капиталистами).


II. Разнице между инвестированием частного капитала в проект и финансированием проекта за счет заемных средств.

В результате, идея «государственно-частного партнерства» существует на сегодня исключительно на бумаге, государственным и региональным чиновникам намного проще привлекать займы, несмотря на их очевидную дороговизну, нежели вступать в непонятные и взаимно ответственные «инвестиционные отношения». Не говоря уже о наличии третьей возможности — напрямую финансировать проекты из государственного либо местного бюджета.


III. Бюджетном субсидировании и льготном налогообложении, как факторах, стимулирующих развитие капитала.

В результате, бюджетные субсидии и налоговые льготы в Украине являются формой феодальной ренты, извлекаемой нео-феодалами («олигархами») в партнерстве с государственно-бюрократическим аппаратом.

И в завершении: децентрализация, которая в эпоху модерна рассматривается как механизм передачи части бюджетных финансов и полномочий «на места» в интересах развития регионального капитала, в украинских реалиях превращается в «феодализацию», т.е. в передачу «в кормление» определенных территорий местным нео-феодальным кланам. И местные выборы, даже проведенные в соответствии с демократическими нормами, только легитимизируют этот процесс «феодализации» (а не «децентрализации»!)

При этом можно отметить следующее явление, которое вполне соответствует доминированию нео-феодального дискурса на уровне «коллективного бессознательного». С одной стороны, украинское общество крайне негативно воспринимает капиталистов, причем не только «олигархов», но и просто успешных капиталистов, удачно инвестировавших свой капитал и выстроивших прибыльный бизнес.

Однако, в то же время, украинское общество весьма лояльно к «удельным князькам», контролирующим те или иные территории в качестве своих полноправных вотчин. Яркими примерами стали триумфальные переизбрания мэров ряда крупных городов, чья коррупционная деятельность является не просто публичным, а «общепризнанным» фактом так сказать «общенационального значения». Ну, «вишенкой на торте» стало избрание 25 октября главой Подвысоцкой ОТГ Голованевского района Кировоградской области Виктора Лозинского — "de facto" хозяина этой ОТГ, который вместе с прокурором района и начальником райотдела милиции совершил здесь в 2009 году циничное убийство егеря во время охоты, и получивший за это 10 лет, из которых отсидел пять, выйдя «по состоянию здоровья»...

В третьем материале мы проанализируем, насколько предрешенным для Украины было «выпадение» из модерна. Забегая вперед, укажем — шансы остаться в модерне и перейти из социализма в капитализм были, но весьма незначительные.

BtT Back to Top


ЧАСТЬ 3


В первом материале на данную тему авторский коллектив IIPP в рамках теории элит обосновывал тезис о том, что украинский правящий класс существует в рамках (нео-)феодальной, а не капиталистической общественно-политической формации. Соответственно, в таких же рамках существует и украинская контрэлита, которая с переменным успехом борется с элитой за контроль над (нео-)феодальной рентой. И только маргинальная (по отношению к национальному мейнстриму) украинская антиэлита пытается описывать общественно-политическую формацию, сложившуюся в Украине, в терминах капитализма и модерна.

Во втором материале мы подробно обосновали тезис о том, что вместе с социализмом украинский правящий класс отказался и от модерна, а также показали, что для украинского общества (нео-)феодальный код оказался вполне приемлемым и естественным.

В текущем материале авторский коллектив IIPP проанализировал: 1) насколько предрешенным для Украины было «выпадение» из модерна и 2) были ли у страны шансы остаться в модерне и перейти из социализма в капитализм.

Для более простого восприятия материала, мы разбили его на две отдельн части – собственно:

  1. Украинскую историю (текущаяя) и
  2. Статью (в работе) «Окончание лидерства «коллективного Запада» как следствие наступления эпохи постмодерна».

BtT Back to Top


8. Предопределенность, или был шанс

Украинская экономика на момент обретения независимости была прочно встроена в региональное разделение труда в рамках экономики СССР, а точнее – «народно-хозяйственного комплекса» Советского Союза и, отчасти, СЭВ (Совета Экономической Взаимопомощи – социалистического лагеря).

При этом Украина в рамках «народно-хозяйственного комплекса» играла роль «сборочного цеха»: на территории УССР были расположены преимущественно конечные звенья производственных цепочек, локализованных в различных республиках Советского Союза или, точнее, отрасли, выпускавшие продукцию высших переделов.

С точки зрения капитализма, именно здесь образовывалась основная добавленная стоимость экономики СССР. Но, в том то все и дело, что логики плановой / социалистической экономики и рыночной / капиталистической экономики не просто принципиально различны, но и практически несовместимы.

Да, Украина на момент распада Союза имела мощную индустрию с высокими уровнями передела и использованием преимущественно современных или отстающих всего на 10-20 лет технологиями (что не было критичным), передовую фундаментальную и прикладную науку, высокий образовательный уровень населения, квалифицированный научный, инженерно-технический и рабочий персонал. (Можно говорить о технологической отсталости в сфере АПК, но аграрный сектор нигде и никогда не являлся драйвером экономического роста и показателем уровня экономического развития).

Но с распадом Союза и всего социалистического лагеря, распалась и социалистическая система разделения труда, и встал вопрос встраивания украинской экономики в новую – мировую рыночную / капиталистическую систему.

Мы сейчас не будем обсуждать тот довольно длинный список иллюзий, которые не только общество, но и благополучно перекочевавшее из УССР руководство страны питало по поводу перспектив такого встраивания.  Просто констатируем: задача была в целом неразрешимой – украинский индустриальный и высокотехнологический сектор был слишком большим, чтобы целиком, либо своей существенной частью встроиться в международное разделение труда.

В ретроспективе мы можем так сформулировать проблему: Можно ли было в начале 90-х в процессе перехода из социализма в капитализм не «вылететь» из модерна?

На тот момент абсолютное большинство внешних рынков было либо поделено, либо на них происходила жесткая конкуренция, в которую было практически невозможно встроиться. Но, что еще важнее, – в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого столетия уже были выстроены и практически «зацементированы» не только на экономическом, но и на политическом уровне, основные технологические цепочки в рамках международного разделения труда.

И это было практически непреодолимым вызовом для украинского ВПК, ориентировавшегося на потребности армий уже не существовавших СССР и организации Варшавского Договора, а также для отечественного машиностроения и, в целом, сферы «производство средств производства».

Украине никто не планировал «выделять места» на завершающих либо даже срединных этапах технологических цепочек международного разделения труда. Свободные места были только на начальный этапах – «хвостах» этих цепочек, где украинские предприятия могли быть лишь поставщиками сырья либо продукции низших переделов, в т.ч. – аграрной. И Украина, несмотря на субъективное неприятие такого сценария как обществом, так и правящим классом, достаточно быстро стала страной его реализации. Только один, но весьма показательный пример: еще во второй половине 90-х Украина открывала свои технологические парки в Харбине и Цзинане, а уже сегодня в украинском экспорте в КНР сырье, продукция низших переделов и товары АПК составляют более 95%, а китайский импорт в Украину на 55% состоит из высокотехнологичных товаров.

Абсолютно естественно, что именно отрасли низших переделов – АПК, металлургия, добыча отдельных видов сырья в условиях преобладания неофеодального общественно-политического уклада в Украине стали наиболее «олигархичными»: именно они приносят в страну, а, значит – своим бенефициарам, как формальным (олигархам), так и неформальным (верхушке государственно-бюрократического аппарата) львиную долю валютных поступлений.

Сверхприбыли бенефициаров в этих отраслях, как уже указывалось в предыдущих материалах IIPP, обеспечиваются многочисленными льготами и преференциями, – de facto перераспределением в их пользу через государственный бюджет значительной части национального ВВП. Именно этот процесс перераспределения, мы назвали неофеодальной рентой.

Общим местом стало приводить в качестве позитивных примеров встраивания в международную систему разделения труда Японию, Южную Корею и Китай. Оценка этих кейсов будет дана в одном из следующих материалов IIPP.

Мы же констатируем, что в 90-х годах свое место в международном разделении труда невозможно было ни получить, ни завоевать. Можно было попытаться его «купить»; слово неслучайно взято в кавычки – разумеется, речь идет о более сложных процессах.

Прежде всего, в первые 5-10 лет независимости существовала возможность «сдаться на милость транснациональных компаний» (в более политкорректной форме – создать многочисленные бонусы и преференции для крупных западных инвесторов в стратегических отраслях).

Но, при этом необходимо было четко понимать, что западные ТНК по отношению к украинскому индустриальному сектору будут «выковыривать изюм из булочки», т.е., их будут интересовать отдельные предприятия, а не целые отрасли или технологические цепочки, находящиеся в Украине, а, иногда – лишь отдельные технологические линии (цеха) в рамках этих предприятий.

Возможно, такое понимание отчасти присутствовало, особенно после первых столкновений с реалиями мировых рынков и международной системы разделения труда, но постсоветский правящий класс и украинское общество в целом в силу завышенных ожиданий (и, как следствие – неадекватных амбиций!) не могло согласиться на такой подход – пожертвовать «булочкой» ради сохранения «изюма». Украинская политическая нация отказывалась верить в то, что это – меньшее из зол, а альтернатива – ставшая сегодня фактом потеря «булочки» вместе с «изюмом».

Возможно, психологическая неготовность правящего класса и общества к подобного рода жертвам сыграла ключевую роль, но существовали и другие факторы. Из которых наиболее весомым было, отмеченное в предыдущих наших материалах, непонимание национальными элитами сущности капитала и, соответственно, неготовность к работе с иностранными инвестициями (= капиталовложениями).

Кроме того, встраивание, пусть даже частичное, украинских высокотехнологических производств в международное разделение труда имело не только экономическую, но и политическую составляющую, что предполагало понимание отечественным правящим классом основ современной мировой финансовой системы. Однако этого понимания как не было, так и нет.

В качестве примера приведем Японию и Китай, которые многие годы частично компенсировали Соединенным Штатам отрицательное сальдо двусторонней торговли активной покупкой американских государственных обязательств.

Впрочем, даже если бы каким-то чудом – например, благодаря дару предвидения, украинский правящий класс сумел бы учесть все указанные выше проблемы, то это все равно было бы лишь необходимым, но не достаточным условием пребывания Украины в модерне.

Дело в том, что к началу 90-х эпоха модерна подошла к своему концу (о чем подробнее мы поговорим в следующем материале, подготовленном IIPP).

А это значит, что для Украины на момент обретения независимости, места в модерне уже не существовало.

BtT Back to Top


9. Вместо послесловия

Когда материал был уже подготовлен к публикации, ряд уважаемых рецензентов поставили вопрос о роли интеграционного выбора, сделанного Украиной в 2014 году. Мы сочли важным высказать позицию авторского коллектива IIPPпо этому вопросу, хотя сегодня он (вопрос) носит исключительно теоретический характер.

С точки зрения преобладания неофеодального кода у российской правящей элиты и схожести российских контр- и анти-элит с украинскими, ситуация выглядит аналогичной, но с некоторыми нюансами. Прежде всего, если Украина была преимущественно индустриальной базой бывшего СССР, то Россия, во многом, была сырьевой базой Союза, хотя и с весомой долей индустриального сектора.

В России, по сравнению с Украиной, намного большей в национальной экономике была доля сырьевых отраслей (как углеводородов, так и иных полезных ископаемых), а, значит, намного большая доля экономики смогла встроиться в международное разделение труда. Тем более, что львиная доля сырьевых отраслей РФ была встроена в мировую экономику еще со времен СССР.
Кроме того, неофеодальный правящий класс РФ с начала XXI века начал возвращаться к имперскому самосознанию, что требовало модернизации ВПК, а, значит, существенных капиталовложений в высокотехнологический сектор, который частично удерживает российскую социальную-экономическую систему в модерне. А высокотехнологичный сектор всегда кроме военной имеет и гражданскую составляющую.

Можно также отметить, что в рамках имперского самосознания российского правящего класса, заметная, хотя и явно меньшая часть стратегических решений, принималась исходя из неких концептуальных соображений, и только потом в реализацию этих проектов встраивались интересы олигархов, а не наоборот, – стратегические решения выступали прикрытием олигархического интереса.

В целом же, Россия встраивалась в международное разделение труда самостоятельно и вполне эгоистично, что не предполагало особого учета интереса бывших союзных республик, включая самую крупную из них по населению и экономике – Украину.

Характерный пример – в «предконфликтном» 2013 году на страны СНГ приходилось лишь 13,4% внешней торговли РФ: Москва не сильно обременяла себя поддержанием «исторически сложившихся экономических связей».

Что же касается пресловутых «кооперационных связей», то независимо от того, где производилась конечная высокотехнологическая продукция – в России или Украине, на мировые рынки она практически не могла пробиться, а на внутренних рынках (России, Украины, СНГ в целом) платежеспособный спрос на нее был крайне ограничен. Для сохранения таких «кооперационных связей» необходима была политическая воля с обеих сторон, далеко выходящая за рамки экономической целесообразности, но, даже до 2014 года такая воля к сохранению «взаимовыгодных связей» носила практически полностью имитационный характер.

Отдельная тема – продукция ВПК

Даже в «горячую пятилетку» конфликта на Донбассе 2014-2018 годов, почти четверть (23%) украинского военного экспорта приходилась на Россию. Прежде всего, хотя ВПК пока существует и развивается в рамках модерна, говорить о капиталистических принципах его функционирования не приходится как на постсоветском пространстве, так и в мире в целом. Однако, в любом случае, армия России – это далеко не вооруженные силы СССР: коренным образом изменились задачи, концепция развития и военная доктрина. Это сразу же сделало большую часть украинского ВПК бесполезной.

Что касается сохранившихся технологических цепочек в этой сфере, то Россия стремилась их полностью воссоздать в рамках своей национальной экономики. Кроме того, включившись в гонку высокотехнологических вооружений, Россия все меньше нуждалась в морально устаревающих – в отсутствие модернизации – украинских комплектующих.

Можно констатировать, что амбиции как Украины, так и России встроиться в ядро капиталистической системы после развала СССР были ничем не обоснованы. Однако, у России изначально имелись предпосылки для более комфортного встраивания в периферию капиталистической системы на места «ближе к ядру».

Таким образом, альтернативный «восточный» интеграционный проект никак не мог остановить: 1) ни «выпадение» Украины из модерна, 2) ни процессы деиндустриализации с переходом на преимущественно сырьевую экономическую модель.

Можно лишь предположить, что без шокового разрыва многих связей с РФ, скорость деградации экономики Украины в 2014-2020 годах была бы немного ниже, но это никак не сказалось бы на качественной картине.

BtT Back to Top


BtH Back to Home


❎ ВИСНОВКИ

BtH Back to Home


Фрагмент:

Прогноз Укр-2027 - 4-сценария (2018) фрагм сц3 с1

BtT Back to Top


Прогноз Укр-2027 - 4-сценария (2018) фрагм сц3 с2

BtT Back to Top


Прогноз Укр-2027 - 4-сценария (2018) фрагм сц3 с3

BtT Back to Top


Прогноз Укр-2027 - 4-сценария (2018) фрагм сц3 с4

BtT Back to Top


BtH Back to Home